Вобщем, случилось что-то, что заставило их почувствовать усталость от всего мирского, им захотелось заняться практикой Дхармы.
Тут может возникнуть следующий вопрос: «А что с людьми, которые никогда не видели изображений мирных и грозных божеств и их не визуализировали? Столкнутся ли они в бардо с этими божествами?» Нельзя с уверенностью сказать, что именно непрактикующие испытывают в это время, но они определенно испытывают очень красочные и интенсивные видения — то огромные, как гора Сумеру (мифическая гора в центре мира), то маленькие, как кунжутное зернышко. Все образы очень ярки, а цвета поразительно чисты. Слышатся невероятно громкие звуки, подобные ста тысячам раскатов грома одновременно. Свет может быть таким ярким, что кажется — он пронзает насквозь. Если человек при жизни практиковал, здесь есть много шансов на успех; но кто-то, незнакомый с практикой дхармы, может потерять сознание просто от испуга.
Как личность человек действует от самого себя, но не в безвоздушной среде, а в обществе и культуре. Тогда он выступает в другой ипостаси: является условием развития культуры, выступает как носитель всей социальности. Когда в «Политике» Аристотель пишет, что человек по своей природе есть существо общественное и политическое, он, по сути, говорит о том же.
Научно-технический прогресс в целом не так страшен, как его информационная составляющая, которая создает благодатную почву для зарождения и существования маятников. Чем больше группа приверженцев, мыслящих в одном направлении, тем сильнее маятник, а следовательно, и его власть над людьми.
На это сообщение накладываются слухи о том, что в конце Второй мировой войны деятели Третьего рейха всерьез задумались о создании секретной базы где-нибудь в глухом уголке планеты, подальше от Германии. Одни полагали, что базу эту заложили аж на пятом континенте в Антарктиде (и мы уже говорили об этой версии), другие считали, что нацистам вовсе не надо было забираться столь далеко, в места с жутким климатом, когда есть достаточно потаенных мест и в Южной Америке.