И эти противоположности затем создают организацию, орден.
Время, имеющееся в нашем распоряжении, настолько драгоценно, что нужно использовать эту возможность, пока тело и сознание еще вместе. На этом конкретном отрезке времени мы еще контролируем то, что с нами происходит. Поэтому — если мы усердны в практике — и тело, и сознание окажутся в выигрыше. Чем более мы способны поддерживать состояние осознания пустотности, тем ближе мы к достижению просветления. Если мы пренебрежем этой возможностью, тогда после смерти — когда тело и сознание разлучатся — мы отправимся блуждать по последующим бардо, а освободиться там будет трудно.
Фундаментальный дискурс хотя и выступает в качестве социальной нормы, но не для всех, а только для тех, кому он «приглянулся» (на самом деле в большинстве случаев индивид не осознает возможность свободного выбора дискурсов, обычно фундаментальный дискурс воспринимается как сама реальность). Фундаментальные дискурсы создают возможность свободного личностного или группового поведения, которое уже не оценивается автоматически как нарушение культурных норм. В негомогенных культурах, как правило, одни фундаментальные дискурсы противостоят другим и между их сторонниками идет полемика.
Однако «сновидящие» взрослые тут же берут новорожденного в оборот и втискивают его в узкие рамки сновидения, которое они принимают за осознанное существование. Делается это путем ограничения свободы и с помощью фиксации внимания. Ребенка принуждают сосредотачивать внимание на атрибутах материальной действительности: «Смотри сюда! Слушай меня! Так не делай! Делай вот так!» Когда внимание захвачено, кругозор восприятия резко сужается, осознанность теряется, и человек погружается в состояние, мало чем отличающееся от бессознательного сновидения.
И как видите, они оказались правы. На сегодняшний день, правда, удалось получить достоверные сведения лишь, о гигантских ранчо в Парагвае, Аргентине и некоторых других странах Латинской Америки, на территории которых оборудованы достаточно комфортные убежища и тренировочные лагеря, где бывшие деятели Третьего рейха чувствуют себя совсем неплохо.