Она даже увидела свой дом и вспомнила имена родителей и братьев.
Мы не только отрезаем ветви ума, мы даже подсекаем корни. Мы позволяем оставить только один корешок и только одну ветку, поэтому во всем мире появилось весьма заморенное человеческое существо: как на Западе, так и на Востоке, повсюду. И тогда те, кто на Западе, тянутся к Востоку, а те, кто на Востоке, -- к Западу, потому что нас всегда привлекает то, чего нам не хватает.Основываясь на гетевских представлениях, Павел Флоренский где-то в середине 1910-х гг. формулирует собственный подход, получивший название «символизма». Суть его проста: за явлениями и вещами нужно увидеть жизнь «ноумена», явление не существует без ноумена, а последний без явления; в этом смысле явление нужно понять как символ ноумена. «Всю свою жизнь, – пишет Павел Флоренский, – я думал, в сущности, об одном: об отношении явления к ноумену, об обнаружении ноумена в феноменах, о его выявлении, о его воплощении… тайна мира символами не закрывается, а именно раскрывается в своей подлинности как тайна» [215] . Согласитесь, Павел понимает здесь познание именно как такое, которое создает мир для него самого, т. е. как художественно ориентированное.
Чтобы выйти из подобной ситуации, мужчина должен отдать себя во власть Великого Духа, Бога, моля его прояснить истину. И когда придёт понимание, что он из ничтожества сотворил икону и молится на неё, то у него начнётся процесс позитивных изменений…
Во-первых, еще в 1968 году в печати была опубликована статья некоего американца Ф. Лагарта, в которой излагалась гипотеза о взаимосвязи НЛО и землетрясений. Лагарт отмечает, что НЛО проявляют весьма большой интерес к землетрясениям, появляясь в районах бедствия или накануне, или сразу же после стихийного бедствия. Не случайно на американском континенте «летающие тарелки» чаще всего замечают, скажем, в районе Чили и в других странах Южной Америки, славящихся своей сейсмической активностью.