В состоянии Свободы отсутствуют удары Судьбы, потому что удар Судьбы — это конфликт, противопоставление, сопротивление.
Когда же Христοс умирает, все чувствуют егο сострадание, потοму чтο исчезают созданные им неудобства. Даже имущие расслабятся и начнут богοтворить егο. Но живοй Христοс опасен, οн бунтарь. А бунтарь οн потοму, чтο свободен.«В одном единственном действии творения был создан Творцом совершенный мир, во всей своей полноте и завершенности. Но чтобы уготовить место для свободы выбора и работы, этот совершенный мир скрыт, и раскрывается человеку только в мере подобия ему, то есть в мере исправления, что называется „в будущем“. Поэтому такое постижение называется „мир будущего“. То есть занимающиеся исправлением своей природы удостаиваются его только в будущем, что означает, после окончания очищения от эгоистических желаний, – и тогда становятся достойными того большого света и в этом мире, как сказано: „Мир свой увидишь при жизни своей“» [139] .
В процессе жизнедеятельности и-структуры внутри тела как бы расшатываются и теряют свою устойчивость, поэтому все живые организмы регулярно используют внешние и-структуры для своего восстановления. Причем используются внешние и-структуры самого разного происхождения. Это могут быть фрагменты внешней памяти, оставленные в прошлом самим организмом, другими организмами того же самого вида или других видов.
Скажем, не так давно московский литератор Сергей Город-ников издал сборник повестей под общим названием «Чужой президент». Улавливаете, о чем они? Совершенно верно, о том, как инопланетяне хотят поработить нашу цивилизацию, навязав нам своего президента. Причем внешне все выглядит весьма культурно: по радио и телевидению – предвыборная агитация, кругом – лозунги и плакаты, ведется война компроматов, но отнюдь не реальные боевые действия. И население, уставшее от бесконечных кавказских конфликтов, терактов, просто от стрельбы на улицах и в подъездах, с охотой собирается проголосовать за президента, который обещает навести порядок железной рукой. И всем как-то, простите, до лампочки, что рука эта может оказаться, скажем, зеленого цвета.